Пыль.
1.Песок...
Песок. Я чувствую, как он старается соответствовать мне. Он принимает форму моего тела, моих рук, ног, головы. Я беру его в руки, и он тонкой струйкой просыпается сквозь неплотно сомкнутые пальцы. Песок старается стать со мной одним целым. Он забирается в обувь - тяжелые армейские ботинки из черной кожи, под рубашку, в штаны. Он попадает в волосы и прячется между спутанных прядей.
За моей спиной скалы. До них нужно идти около двух километров. Но только в этом нет никакого смысла. Непреступный хребет поднимается вверх на сотню метров. Он как стена. Хребет идет с севера на юг на протяжении километров четырех. Потом он резко врезается в скалы идущие с востока на запад. Тоже самое с восточной и южной стороны. Все те же скалы на горизонте. Кажется что это огромная коробка. Сегодня ночью я отправлюсь на восток и узнаю наверняка, так это или нет.
Я здесь уже три дня. Что было до этого я не помню. Возможно я пассажир разбившегося самолета или член экипажа. Но других людей за эти три дня я не встречал. На самолете я нашел запас еды и воды, но никаких средств связи не было. Только практически полностью уничтоженная радиостанция. Вчера ночью я ходил к западным скалам. Я прошел вдоль них около километра на юг, а затем, столько же, на север. Но нигде не было ни прохода, ни возможности для того, что бы забраться наверх.
Днем идти нет никакой возможности. На протяжении всего пути нет ни укрытия, что бы отдохнуть от невыносимого солнца, ни воды; нет ничего, только песок и солнце. Вообще, вся территория вокруг представляет собой практически ровную поверхность. Здесь, кажется, совсем не бывает ветра. За все три дня - не единого дуновения. Ночью резко холодает. Я лежу на песке, кутаясь в кусок ткани найденный в самолете, и смотрю на звезды. Это единственная вещь, которая доставляет мне удовольствие. Я смотрю на звезды и чувствую, как небо спокойно дышит вечностью.
Солнце в зените. Я забрался под крыло самолета и лег как можно дальше от раскаленного фюзеляжа. Тень от крыла лишь слегка спасает от нестерпимой жары. Воды осталось мало. Прозрачная пластиковая бутылка, в которой когда-то был лимонад. Название, написанное на этикетки яркими буквами, мне не о чем не говорит. Бутылка лежит в рюкзаке, который я нашел в самолете. Там же лежит огромный нож с толстым лезвием, компас, карандаш, фонарь и еще пара вещей, которые показались мне необходимыми.
Воду я набираю из большого пластикового бака, белого цвета, стоящего в хвостовой части самолета. Горловина у него очень большая и в нее можно спокойно просунуть руку вместе с бутылкой. Я тщательно вытираю руки куском ветоши, что бы в воду случайно не попало какое-нибудь опасное вещество. Еда подвешена в плотном тканевом мешке у самого потолка. Конечно, здесь нет никаких зверей, но я осторожен. В мешке в основном хлеб, еще я нашел несколько шоколадок, орехи, конфеты и прочие мелочи. Еды не очень много, но и есть практически не хочется.
Самолет упал совсем недавно. В состоянии его корпуса, внутренних частей, вещей внутри еще не чувствуется тот неповторимый налет времени, который присущ вещам, не использующимся долгое время. Самолет еще пахнет ветром и полетом, а не пылью безвременья. И это еще раз убеждает меня, что, наверное, что-то связывает меня с ним. Я снова обшариваю кабину и салон, на этот раз более тщательно, в надежде найти документы или, может быть, вещь, которая позволит мне узнать о своем прошлом. Солнце садится и внутри самолета прохладнее, чем днем. Я открываю рюкзаки и сумки и сортирую их содержимое по нескольким кучам. В одну я складываю одежду, в другую книги и журналы, в третью предметы личной гигиены и так далее. Я старательно осматриваю каждый предмет в надежде, что он вызовет у меня какие-нибудь ассоциации или может быть воспоминания. Но все тщетно. Кучи стремительно растут, и уже почти не осталось вещей, которые я не осмотрел. Пора заканчивать, скоро сядет солнце и нужно выдвигаться в путь. Я снимаю сумку с едой и достаю несколько засохших кусков хлеба и шоколад. Все это складываю в рюкзак вместе с бутылкой воды и бензиновой зажигалкой.
Я дождался пока взойдет луна. Идти в ее серебристом свете было намного приятнее чем пробираться во тьме. Накинув теплую куртку и забросив на плечи рюкзак, я пошел в восточном направлении, ориентируясь по темному силуэту скал вдали. Еще я выбрал несколько звезд, которые помогут мне не заблудиться. Пространство вокруг было абсолютно беззвучно. Я слышал звук своих шагов, свое дыхание и, кажется, уже начинал слышать, как бьется сердце. Тишина была очень тяжелым испытанием. Хотелось, чтобы вокруг рождались звуки, чтобы они разносились по пустыни, делая ее живой. Я заорал песню, но мне показалось это нелепым и я замолчал.
Я вдруг ясно и четко осознал свое одиночество. Я был здесь один на один с пустыней, с небом. Величие мира предстало передо мной завораживающей картиной. Я увидел, как гибнут в пучине времен целые миры. Я увидел людей-пылинок летающих во мраке вечности и гонимых одним лишь временем. Вся ничтожность попыток преодолеть барьер забвения стала для меня очевидной и простой. Я упал на песок и, широко раскинув руки, пытаясь прикоснуться к величию мира. Для чего я здесь? Кто я? На секунду мне показалось что я, наконец, все понял. Я перестал думать, дышать. Перестал жить, потрясенный красотой открывшегося мне знания. Его удивительной простотой. А потом все исчезло, как наваждение. Я вновь почувствовал себя одиноким и растерянным. В этом огромном мире едва ли найдется место для меня. Быть может эта пустыня, застывшая во времени как раз и есть то, что мне нужно. Может я здесь не случайно.
Я поднялся, отряхнул песок с одежды и снова пошел туда, где встает солнце. Возможность идти почти в полной темноте, не опасаясь того, что споткнешься, или провалишься куда-нибудь, завораживала. Я планировал дойти до гор к середине ночи. Потом сделать короткий привал, перекусить, пройти вдоль хребта на север и юг, и если не удастся найти прохода за него, возвращаться к самолету. Где-то в глубине души я был практически уверен, что мне придется возвращаться. Слишком много предопределенности было в происходящих событиях. Я строил различные догадки, в надежде понять смысл происходящего, но только больше путался в логических построениях.
Песок шуршал под ногами. Интересно, здесь вообще бывают ветра, думал я. Возможно, если внимательно вглядываться в окружающую местность, можно заметить следы людей, которые проходили здесь когда-то. Может быть год, а может и несколько сотен лет назад. Хотя, скорее всего, людей здесь никогда не было.
Темная громада скал взметнулась вверх в попытке затмить небо. Поверхность камня была практически ровной без значительных выступов или проломов. Я посмотрел вдоль хребта налево - скалы тянулись бесконечной грядой к горизонту. Если присмотреться, то можно увидеть, как они соединяются с западно-восточным хребтом. С другой стороны все точно также. Все, как я и предполагал. Без особой надежды я двинулся вдоль хребта. Казалось практически невероятным, что такое место могло образоваться естественным путем. Хотя, в бесконечной череде попыток, природа могла создать и более удивительные вещи.
Я считаю шаги. Нужно сделать их полтары тысячи, а потом, развернувшись в противоположную сторону, пройти еще три тысячи шагов. Таким образом я удостоверюсь в том, что здесь нет прохода за скалы. Конечно, нужно обойти долину по периметру, что бы быть абсолютно уверенным, что выхода нет. Но для этого нужно подготовиться более тщательно. Взять запас воды на несколько дней. Пока, я специально рассчитывал маршрут таким образом, что бы вернуться к самолету к полудню следующего дня
Я подумал, что даже если я найду место, где цепь скал прерывается, какова вероятность того, что за ними не бесконечная пустыня. Думаю, она ничтожна. Значит, мое положение безвыходно и остается только ждать. Быть может, экипаж самолета успел послать сигнал бедствия и поисковая партия уже осматривает близлежащую территорию. Но за те три дня, что я провел здесь, ничего не намекало на это. А поиски не будут продолжаться больше недели.
Отсчитав полторы тысячи шагов, я развернулся и пошел в обратную сторону. Гнетущее ощущение нарастало с каждым шагом. Я почувствовал себя слабым и ничтожным в сильном и могущественном мире. Мне стало казаться, что окружающий покой лишь иллюзия, созданная для того, что бы успокоить меня. Паническая атака. Страх накрыл меня волной адреналина, я бросился бежать, перестав отдавать отчет своим действием. Реальность исчезла, ее место вытеснил страх.
Я увидел впереди кусок скалы, торчащий из темноты песка. Добежав до него, я упал, поджав под себя ноги и пытаясь вновь обрести ощущение реальности.
Комментариев нет:
Отправить комментарий